Животное обычно опасается человека. Такая угроза действительно заключается в людях. Это готовность человека убивать. Неуловимо присутствующая в человеке решимость к убийству служит едва ли не важнейшим основанием укрощения животного. Это верно, даже если человек любит животных, добр к ним и укрощает их лаской своей. Человек есть тот, кто может убить и в ком убийство может явиться не из вынуждающих его условий (голод, угроза жизни и т.п.), а из собственной его воли. Укорененная в человеческом существе способность своевольного убийства угадывается должно быть тонкой чувствительностью живых существ и служит их укрощению. Даже если, повторю, животное не видит от человека ничего, кроме любви. Видит только любовь, но знает и другое. Не от этого ли инстинктивного угадывания исходит привязанность живых существ к человеку?Томас Флешли. Энциклопедия пороков
Не потому ли нам так привлекательны вапиры, вервольфы и другие монсты, рожденные нашим подсознанием (а может Природой?..), потому что они - вершина пищевой цепочки и стоят над нами, как мы над животным миром? Может они так же укрощают нас?