04:20
Мастер и Маргарита
Можно сказать, что я вернулась, хотя нет все еще работает отвратительно. Но не могу не поделиться.
Я не буду говорить о роли этого романа Булгакова в мировой литературе, об этом и так было немало сказано до меня и более компетентными людьми. Скажу только, что эта книга значила лично для меня.
Впервые я прочитала сие произведение лет так в 13-ть и была очарована любовной историей Маргариты и Мастера. В 15-ть лет, когда наступило время для повторного прочтения, меня уже увлекла мистическая подоплека с венчающим ее балом у Сатаны. Затем стали в первую очередь бросаться в глаза похождения Каровьева и Бегемота и едкая сатира на общество того времени, за это наверное стоит поблагодарить совместны усилия преподавателей литературы и истории. И уже перейдя четверти-вековой рубеж – центральной стала история Понтия Пилата. Этот роман тем и хорош, что в нем как бы сплетены воедино несколько разножанровых произведений.
Это сложный материал для постановки и уж тем более для театральной. И когда стало известно, что в Таллинн привозят «Мастера и Маргариту» театра им. Станиставского я тут же отправилась за билетами. Нас собралась странная команда из пяти человек разных возрастов, разных предпочтений, разных мировозрений. А посему в результате помимо удовольствия от самого спектакля я смогла получить и несколько точек зрения, таких же разных, как и те, кто их высказывал.
Начать с того, что эта «трагикомическая фантазия» выросла из студенческого спектакля, а потому боле всего была обращена к молодежной аудитории. Старшему же поколению, тем кому за 60-т, это действо не понравилось именно тем, что играло здесь основную роль, а именно буффонада. Что же до молодежи, коей в зале было на удивление много, ею развернувшееся шоу было принято на «ура». Хотя надо было бы их предупредить, что без чтения оригинала экзамен по литературе им все же не сдать.
Ну а теперь собственно о моих впечатлениях. Начну с того, что постановка мне понравилась, особенно переходами от одной сцены к другой. Они были настолько плавными и гармоничными, что весь спектакль смотрелся на одном дыхании. Ну, ладно на двух, в антракте можно было перевести дух и поделиться первыми впечатлениями. В основе своей действие построено на похождениях Воланда и его свиты и именно они играют здесь большинство ролей, что заставило роман заиграть новыми оттенками. Хотя такой минимальный актерский состав и сыграл отрицательную роль в сцене Бала у Сатаны – незаполненность сцены бросалась в глаза, несмотря даже на обилие дыма. То что было достоинством, стало и недостатком. Но даже это не испортило общей картины и положительного впечатления от пьесы. Еще перед спектаклем я думала, как будут решены эпизоды с историей Понтия Пилата – и это решение мне понравилось. Сцены из романа Мастера были распределены между действующими персонажами и возник некий подтекст, аналогии, которые врят ли задумывались самим Булгаковым, хотя кто точно знает, что творилось у того в голове.
«Более всего на свете прокуратор ненавидел запах розового масла, и все теперь предвещало нехороший день, так как запах этот начал преследовать прокуратора с рассвета.»
Эти слова само собой разумеется сорвались с уст Воланда, когда он рассказывал историю Понтия Пилата, сидя на Патриарших прудах, но произнесены они были с такой экспрессией, будто сам «консультант по черной магии» мог это чувствовать…
Диалог между прокуратором и Иешуа Га-Ноцри был разыгран между Иваном Бездобным и тем же Воландом, но уже под личиной профессора Стравинского…
Было странно и несколько волнующе слышать слова заступничества Богоборного Князя Тьмы за жизнь Иешуа перед первосвященником, и уже пророчески прозвучали его угрозы: «Вспомнишь ты тогда спасенного тобой Вар-раввана и пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирной проповедью!»
Затем уже из уст Маргариты раздается фраза «Я, как Левий Матвей, вечно опаздываю». И через несколько минут она уже становится Низой, чьей рукой заколот был Иуда, продавший мирного юродивого, сына божьего, всего за 30 «серебряников».
И знаменитые последние слова романа и Мастера и самого Булгакова – «жестокий прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат» прозвучали в темноте голосом Ивана Бездомного, «ученика» Мастера, словно именно он должен был даровать прощение грешной душе.
Вот и проводятся прямые аналогии, коим есть место и в романе, между
Иваном Бездомным и Иешуа Га-Ноцри
«-Где ты живешь постоянно?
- У меня нет постоянного места жительства.»
Воландом и Понтием Пилатом
«Он говори одно и то же, он говорит, что и при луне ему нет покоя и что у него плохая должность». Но Воланду в отличии от прокуратора не услышать от своего создателя «Свободен! Свободен! Он ждет тебя». Ведь «что бы делало добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?» (Еще в голову пришло сравнение с Люцифером Брема Стокера из «Слез Сатаны»)
Маргариты и Левия Матвея
«О, я глупец! – бормотал он, раскачиваясь на камне в душевной боли и ногтями царапая смуглую грудь, - глупец, неразумная женщина, трус!… Зачем, зачем я отпустил его!»А вот со следующей параллелью вышли неувязки. Иуда и Бегемот - это нелогично, хотя внешне типаж получился интересным. Но скорее уж стоило говорить о сходстве Иуды м Никанором Ивановичем Босым: «Тридцать тетрадрахм! Тридцать тетрадрахм! Все, что получил с собою. Вот деньги! Берите, но отдайте жизнь!». Или же с не возникшим в пьесе Алозием Могарычем.
Это о навеянных аналогиях, а теперь о самих персонажах и актерах, их воплотивших.
Воланд. Центральная фигура и в тоже время где-то вне общей группы. Совершенно другой образ в отличие от оригинала. Стройный, кучерявый, экспрессивный, всегда модно и стильно одетый, он менее всего похож на чопорного англичанина или педантичного немца, скорее уж на «легкомысленного» француза. Но надо отдать должное Евгению Редько, его игра была яркой и запоминающейся. Несколько примечаний: те кто смотрел на него с дальних рядов в один голос заявляли о его сходстве с Семеном Стругачевым (Лев Соловейчик, «Особенности национальной охоты»), наверное, всех сбили с толку вьющиеся волосы. И второе, уже мое наблюдение: в фильмографии Редько значатся две картины с такими многоговорящими названиями как «Обаяние дьявола» и «Бесноватые»…
Фагот-Коровьев. Эпатажен и в книге и на сцене. Тем более что его играет сам режиссер-постановщик Сергей Алдонин. Его Коровьев – истинный двигатель всего действия, так сказать «правая рука Мессира»: он и «свидетель» несчастного случая с Мишей Берлиозом, и ассистент «артиста и мага», и переводчик, «состоящий на службе у иностранца», короче в каждой бочке затычка. Он играет на людских пороках, как на музыкальном инструменте. Его манеры – стеб, отражение окружающего мира в кривом зеркале.
Азазелло. Его не в пример больше по сравнению с участием в действии книги. Его лысая голова и козлиная бородка больше напоминает некоторых представителей современной богемы, чем Булгаковского демона-убийцу. Его игра – китч. Его доктор из психиатрической «здравницы» - яркая иллюстрация к тезису «сапожник без сапог».
Гелла. А вот этот образ целиком и полностью создан Алдониным, как я понимаю. И Елена Морозова на сцене просто великолепна. Ее Гллу по ходу пьесы неоднократно называют дурой… Может быть, но она стала украшением воландовской свиты.
Бегемот. Вот уж кто совсем не похож на свой книжный прообраз. Василий Климов – худощав, пластичен и большей частью молчалив. В книге Бегемот фееричен, здесь большая часть действа досталось Фаготу, Азаззело и Гелле. Скорее уж он больше соответствует тому истинному облику Бегемота, который мы видим уже в конце повествования – худощавому юноше, демону-пажу.
Александр Гришаев имел честь дать свое лицо Берлиозу, Бенгальскому, Каифе и даже Поплавскому. Особо удалась роль конферансье Жоры Бенгальского. Объемный во всех смыслах актер был принят зрителями на «ура».
Иван Бездомный. Образ в книге достаточно сложный, ибо, как мне кажется, вся истории и Мастера, и Воланда и Понтия Пилата были обращены именно к нему. И спектакль только подчеркнул это.
Мастер. К сожалению, этот сценический персонаж меня несколько разочаровал. Мастер для меня скорее тихий человек, потерявший всякую веру и надежду. Здесь же мы видим шизофреника, одержимого некой идеей, который никак не похож на сломленного и заслужившего лишь покой человека.
Зато Маргарита была великолепна. Ее «была на свете одна тетя. И Не было у нее детей, и счастья вообще не было» прозвучало проникновенно, особенно на фоне того же монолога, но в пересказе Геллы. Такой контраст и в то же время такая схожесть. Разные ипостаси одного явления – ведьмы. Одержимость, как высшее проявление неволи, и свобода – «Ну вас всех к чертовой матери!»…
***
И тогда над горами прокатился, как трубный голос, страшный голос Воланда:
- Пора!! - и резкий свист и хохот Бегемота.
Кони рванулись, и всадники поднялись вверх и поскакали… Плащ Воланда вздуло над головами всей кавалькады, этим плащом начало закрывать вечереющий небосвод…
Вряд ли теперь узнали бы Коровьева-Фагота, самозванного переводчика при таинственном и не нуждающемся ни в каких переводах консультанте, в том, кто теперь летел непосредственно рядом с Воландом по правую руку подруги мастера. На месте того, кто в драной цирковой одежде покинул Воробьевы горы под именем Коровьева-Фагота, теперь скакал, тихо звеня золотою цепью повода, темно-фиолетовый рыцарь с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом. Он уперся подбородком в грудь, он не глядел на луну, он не интересовался землею под собою, он думал о чем-то своем, летя рядом с Воландом.
- Почему он так изменился? - спросила тихо Маргарита под свист ветра у Воланда.
- Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил, - ответил Воланд, поворачивая к Маргарите свое лицо с тихо горящим глазом, - его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош. И рыцарю пришлось после этого прошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал. Но сегодня такая ночь, когда сводятся счеты. Рыцарь свой счет оплатил и закрыл!
Ночь оторвала и пушистый хвост у Бегемота, содрала с него шерсть и расшвыряла ее клочья по болотам. Тот, кто был котом, потешавшим князя тьмы, теперь оказался худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какой существовал когда-либо в мире. Теперь притих и он и летел беззвучно, подставив свое молодое лицо под свет, льющийся от луны.
Сбоку всех летел, блистая сталью доспехов, Азазелло. Луна изменила и его лицо. Исчез бесследно нелепый безобразный клык, и кривоглазие оказалось фальшивым. Оба глаза Азазелло были одинаковые, пустые и черные, а лицо белое и холодное. Теперь Азазелло летел в своем настоящем виде, как демон безводной пустыни, демон-убийца.
Себя Маргарита видеть не могла, но она хорошо видела, как изменился мастер. Волосы его белели теперь при луне и сзади собирались в косу, и она летела по ветру. Когда ветер отдувал плащ от ног мастера, Маргарита видела на ботфортах его то потухающие, то загорающиеся звездочки шпор. Подобно юноше-демону, мастер летел, не сводя глаз с луны, но улыбался ей, как будто знакомой хорошо и любимой, и что-то, по приобретенной в комнате N 118-й привычке, сам себе бормотал.
И, наконец, Воланд летел тоже в своем настоящем обличье. Маргарита не могла бы сказать, из чего сделан повод его коня, и думала, что возможно, что это лунные цепочки и самый конь - только глыба мрака, и грива этого коня - туча, а шпоры всадника - белые пятна звезд...
Все это глазами слэшера.
Я не знаю, пытались ли вложить авторы в пьесу этот смысл – не удивлюсь, если и так, модная ныне тема – но некоторые моменты иначе как слэшем просто не назовешь.
1) Так как со своих мест самое начало мы просто не увидели, а слышали только голоса… но голос на Фагота я сразу среагировала однозначно. Имнно таким голосом с теми же интонациями говорил упомянутый мною в связи с поездкой на Слэшкон Женечка.
2) Берлиоз строит глазки заезжему иностранцу, нежно дотрагивается до его плеча, порываясь обнять. По-другому эти ужимки на скамейке «на Патриарших» истолковывать трудно, а реакцию Бездомного можно в этом свете трактовать, как ревность партнера.
3)Бегемот, обнюхивающий Рюхина, пока доктор «грузит» вопросами бедного поэта, да и Фагот от своего дружка не отстает.
4)Фагот в боксерах, ничуть не скрывающих стройные и кажется бритые ножки, на которые он кокетливо натягивает белые чулки и все это вовремя разговора с Босым. Про голос я уже упоминала.
5)В этой же сцене, танец Бегемота в шотландской юбке и так же кокетливо поднятый подол, демонстрирующий очень ладную попку.
6)Эту же попку почесывает Поплавский, думаю, ему позавидовали многие. Даже благоверный, убежденный натурал, долго еще вспоминал эту сцену.
7)Судя по всему у Воланда те же проблемы с ориентацией:
«Мессир, Вы же не любите женщин!»
8)А к чему было упоминание об открытии пляжа для гомосексуалистов в Сочи?
9) А это уже осталось за сценой, но в cвете всего перечисленного навевает на странные мысли: истинное лицо Фагота – рыцарь, который неудачно пошутил, Бегемота – паж, лучший шут. Сладкая парочка, которая путешествует вместе не первое столетие…
Я не буду говорить о роли этого романа Булгакова в мировой литературе, об этом и так было немало сказано до меня и более компетентными людьми. Скажу только, что эта книга значила лично для меня.
Впервые я прочитала сие произведение лет так в 13-ть и была очарована любовной историей Маргариты и Мастера. В 15-ть лет, когда наступило время для повторного прочтения, меня уже увлекла мистическая подоплека с венчающим ее балом у Сатаны. Затем стали в первую очередь бросаться в глаза похождения Каровьева и Бегемота и едкая сатира на общество того времени, за это наверное стоит поблагодарить совместны усилия преподавателей литературы и истории. И уже перейдя четверти-вековой рубеж – центральной стала история Понтия Пилата. Этот роман тем и хорош, что в нем как бы сплетены воедино несколько разножанровых произведений.
Это сложный материал для постановки и уж тем более для театральной. И когда стало известно, что в Таллинн привозят «Мастера и Маргариту» театра им. Станиставского я тут же отправилась за билетами. Нас собралась странная команда из пяти человек разных возрастов, разных предпочтений, разных мировозрений. А посему в результате помимо удовольствия от самого спектакля я смогла получить и несколько точек зрения, таких же разных, как и те, кто их высказывал.
Начать с того, что эта «трагикомическая фантазия» выросла из студенческого спектакля, а потому боле всего была обращена к молодежной аудитории. Старшему же поколению, тем кому за 60-т, это действо не понравилось именно тем, что играло здесь основную роль, а именно буффонада. Что же до молодежи, коей в зале было на удивление много, ею развернувшееся шоу было принято на «ура». Хотя надо было бы их предупредить, что без чтения оригинала экзамен по литературе им все же не сдать.
Ну а теперь собственно о моих впечатлениях. Начну с того, что постановка мне понравилась, особенно переходами от одной сцены к другой. Они были настолько плавными и гармоничными, что весь спектакль смотрелся на одном дыхании. Ну, ладно на двух, в антракте можно было перевести дух и поделиться первыми впечатлениями. В основе своей действие построено на похождениях Воланда и его свиты и именно они играют здесь большинство ролей, что заставило роман заиграть новыми оттенками. Хотя такой минимальный актерский состав и сыграл отрицательную роль в сцене Бала у Сатаны – незаполненность сцены бросалась в глаза, несмотря даже на обилие дыма. То что было достоинством, стало и недостатком. Но даже это не испортило общей картины и положительного впечатления от пьесы. Еще перед спектаклем я думала, как будут решены эпизоды с историей Понтия Пилата – и это решение мне понравилось. Сцены из романа Мастера были распределены между действующими персонажами и возник некий подтекст, аналогии, которые врят ли задумывались самим Булгаковым, хотя кто точно знает, что творилось у того в голове.
«Более всего на свете прокуратор ненавидел запах розового масла, и все теперь предвещало нехороший день, так как запах этот начал преследовать прокуратора с рассвета.»
Эти слова само собой разумеется сорвались с уст Воланда, когда он рассказывал историю Понтия Пилата, сидя на Патриарших прудах, но произнесены они были с такой экспрессией, будто сам «консультант по черной магии» мог это чувствовать…
Диалог между прокуратором и Иешуа Га-Ноцри был разыгран между Иваном Бездобным и тем же Воландом, но уже под личиной профессора Стравинского…
Было странно и несколько волнующе слышать слова заступничества Богоборного Князя Тьмы за жизнь Иешуа перед первосвященником, и уже пророчески прозвучали его угрозы: «Вспомнишь ты тогда спасенного тобой Вар-раввана и пожалеешь, что послал на смерть философа с его мирной проповедью!»
Затем уже из уст Маргариты раздается фраза «Я, как Левий Матвей, вечно опаздываю». И через несколько минут она уже становится Низой, чьей рукой заколот был Иуда, продавший мирного юродивого, сына божьего, всего за 30 «серебряников».
И знаменитые последние слова романа и Мастера и самого Булгакова – «жестокий прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат» прозвучали в темноте голосом Ивана Бездомного, «ученика» Мастера, словно именно он должен был даровать прощение грешной душе.
Вот и проводятся прямые аналогии, коим есть место и в романе, между
Иваном Бездомным и Иешуа Га-Ноцри
«-Где ты живешь постоянно?
- У меня нет постоянного места жительства.»
Воландом и Понтием Пилатом
«Он говори одно и то же, он говорит, что и при луне ему нет покоя и что у него плохая должность». Но Воланду в отличии от прокуратора не услышать от своего создателя «Свободен! Свободен! Он ждет тебя». Ведь «что бы делало добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?» (Еще в голову пришло сравнение с Люцифером Брема Стокера из «Слез Сатаны»)
Маргариты и Левия Матвея
«О, я глупец! – бормотал он, раскачиваясь на камне в душевной боли и ногтями царапая смуглую грудь, - глупец, неразумная женщина, трус!… Зачем, зачем я отпустил его!»А вот со следующей параллелью вышли неувязки. Иуда и Бегемот - это нелогично, хотя внешне типаж получился интересным. Но скорее уж стоило говорить о сходстве Иуды м Никанором Ивановичем Босым: «Тридцать тетрадрахм! Тридцать тетрадрахм! Все, что получил с собою. Вот деньги! Берите, но отдайте жизнь!». Или же с не возникшим в пьесе Алозием Могарычем.
Это о навеянных аналогиях, а теперь о самих персонажах и актерах, их воплотивших.
Воланд. Центральная фигура и в тоже время где-то вне общей группы. Совершенно другой образ в отличие от оригинала. Стройный, кучерявый, экспрессивный, всегда модно и стильно одетый, он менее всего похож на чопорного англичанина или педантичного немца, скорее уж на «легкомысленного» француза. Но надо отдать должное Евгению Редько, его игра была яркой и запоминающейся. Несколько примечаний: те кто смотрел на него с дальних рядов в один голос заявляли о его сходстве с Семеном Стругачевым (Лев Соловейчик, «Особенности национальной охоты»), наверное, всех сбили с толку вьющиеся волосы. И второе, уже мое наблюдение: в фильмографии Редько значатся две картины с такими многоговорящими названиями как «Обаяние дьявола» и «Бесноватые»…
Фагот-Коровьев. Эпатажен и в книге и на сцене. Тем более что его играет сам режиссер-постановщик Сергей Алдонин. Его Коровьев – истинный двигатель всего действия, так сказать «правая рука Мессира»: он и «свидетель» несчастного случая с Мишей Берлиозом, и ассистент «артиста и мага», и переводчик, «состоящий на службе у иностранца», короче в каждой бочке затычка. Он играет на людских пороках, как на музыкальном инструменте. Его манеры – стеб, отражение окружающего мира в кривом зеркале.
Азазелло. Его не в пример больше по сравнению с участием в действии книги. Его лысая голова и козлиная бородка больше напоминает некоторых представителей современной богемы, чем Булгаковского демона-убийцу. Его игра – китч. Его доктор из психиатрической «здравницы» - яркая иллюстрация к тезису «сапожник без сапог».
Гелла. А вот этот образ целиком и полностью создан Алдониным, как я понимаю. И Елена Морозова на сцене просто великолепна. Ее Гллу по ходу пьесы неоднократно называют дурой… Может быть, но она стала украшением воландовской свиты.
Бегемот. Вот уж кто совсем не похож на свой книжный прообраз. Василий Климов – худощав, пластичен и большей частью молчалив. В книге Бегемот фееричен, здесь большая часть действа досталось Фаготу, Азаззело и Гелле. Скорее уж он больше соответствует тому истинному облику Бегемота, который мы видим уже в конце повествования – худощавому юноше, демону-пажу.
Александр Гришаев имел честь дать свое лицо Берлиозу, Бенгальскому, Каифе и даже Поплавскому. Особо удалась роль конферансье Жоры Бенгальского. Объемный во всех смыслах актер был принят зрителями на «ура».
Иван Бездомный. Образ в книге достаточно сложный, ибо, как мне кажется, вся истории и Мастера, и Воланда и Понтия Пилата были обращены именно к нему. И спектакль только подчеркнул это.
Мастер. К сожалению, этот сценический персонаж меня несколько разочаровал. Мастер для меня скорее тихий человек, потерявший всякую веру и надежду. Здесь же мы видим шизофреника, одержимого некой идеей, который никак не похож на сломленного и заслужившего лишь покой человека.
Зато Маргарита была великолепна. Ее «была на свете одна тетя. И Не было у нее детей, и счастья вообще не было» прозвучало проникновенно, особенно на фоне того же монолога, но в пересказе Геллы. Такой контраст и в то же время такая схожесть. Разные ипостаси одного явления – ведьмы. Одержимость, как высшее проявление неволи, и свобода – «Ну вас всех к чертовой матери!»…
***
И тогда над горами прокатился, как трубный голос, страшный голос Воланда:
- Пора!! - и резкий свист и хохот Бегемота.
Кони рванулись, и всадники поднялись вверх и поскакали… Плащ Воланда вздуло над головами всей кавалькады, этим плащом начало закрывать вечереющий небосвод…
Вряд ли теперь узнали бы Коровьева-Фагота, самозванного переводчика при таинственном и не нуждающемся ни в каких переводах консультанте, в том, кто теперь летел непосредственно рядом с Воландом по правую руку подруги мастера. На месте того, кто в драной цирковой одежде покинул Воробьевы горы под именем Коровьева-Фагота, теперь скакал, тихо звеня золотою цепью повода, темно-фиолетовый рыцарь с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом. Он уперся подбородком в грудь, он не глядел на луну, он не интересовался землею под собою, он думал о чем-то своем, летя рядом с Воландом.
- Почему он так изменился? - спросила тихо Маргарита под свист ветра у Воланда.
- Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил, - ответил Воланд, поворачивая к Маргарите свое лицо с тихо горящим глазом, - его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош. И рыцарю пришлось после этого прошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал. Но сегодня такая ночь, когда сводятся счеты. Рыцарь свой счет оплатил и закрыл!
Ночь оторвала и пушистый хвост у Бегемота, содрала с него шерсть и расшвыряла ее клочья по болотам. Тот, кто был котом, потешавшим князя тьмы, теперь оказался худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом, какой существовал когда-либо в мире. Теперь притих и он и летел беззвучно, подставив свое молодое лицо под свет, льющийся от луны.
Сбоку всех летел, блистая сталью доспехов, Азазелло. Луна изменила и его лицо. Исчез бесследно нелепый безобразный клык, и кривоглазие оказалось фальшивым. Оба глаза Азазелло были одинаковые, пустые и черные, а лицо белое и холодное. Теперь Азазелло летел в своем настоящем виде, как демон безводной пустыни, демон-убийца.
Себя Маргарита видеть не могла, но она хорошо видела, как изменился мастер. Волосы его белели теперь при луне и сзади собирались в косу, и она летела по ветру. Когда ветер отдувал плащ от ног мастера, Маргарита видела на ботфортах его то потухающие, то загорающиеся звездочки шпор. Подобно юноше-демону, мастер летел, не сводя глаз с луны, но улыбался ей, как будто знакомой хорошо и любимой, и что-то, по приобретенной в комнате N 118-й привычке, сам себе бормотал.
И, наконец, Воланд летел тоже в своем настоящем обличье. Маргарита не могла бы сказать, из чего сделан повод его коня, и думала, что возможно, что это лунные цепочки и самый конь - только глыба мрака, и грива этого коня - туча, а шпоры всадника - белые пятна звезд...
Все это глазами слэшера.
Я не знаю, пытались ли вложить авторы в пьесу этот смысл – не удивлюсь, если и так, модная ныне тема – но некоторые моменты иначе как слэшем просто не назовешь.
1) Так как со своих мест самое начало мы просто не увидели, а слышали только голоса… но голос на Фагота я сразу среагировала однозначно. Имнно таким голосом с теми же интонациями говорил упомянутый мною в связи с поездкой на Слэшкон Женечка.
2) Берлиоз строит глазки заезжему иностранцу, нежно дотрагивается до его плеча, порываясь обнять. По-другому эти ужимки на скамейке «на Патриарших» истолковывать трудно, а реакцию Бездомного можно в этом свете трактовать, как ревность партнера.
3)Бегемот, обнюхивающий Рюхина, пока доктор «грузит» вопросами бедного поэта, да и Фагот от своего дружка не отстает.
4)Фагот в боксерах, ничуть не скрывающих стройные и кажется бритые ножки, на которые он кокетливо натягивает белые чулки и все это вовремя разговора с Босым. Про голос я уже упоминала.
5)В этой же сцене, танец Бегемота в шотландской юбке и так же кокетливо поднятый подол, демонстрирующий очень ладную попку.
6)Эту же попку почесывает Поплавский, думаю, ему позавидовали многие. Даже благоверный, убежденный натурал, долго еще вспоминал эту сцену.
7)Судя по всему у Воланда те же проблемы с ориентацией:
«Мессир, Вы же не любите женщин!»
8)А к чему было упоминание об открытии пляжа для гомосексуалистов в Сочи?
9) А это уже осталось за сценой, но в cвете всего перечисленного навевает на странные мысли: истинное лицо Фагота – рыцарь, который неудачно пошутил, Бегемота – паж, лучший шут. Сладкая парочка, которая путешествует вместе не первое столетие…
Я потом заглянула в их досье и обнаружила, что они в большинстве своем гетеросксуальны. Но как органично смотрятся... 
Да, и еще можно полюбоваться на танцующие мужский пары. Кто то мне говорил, что это возбуждающее зрелище. 
